Г.Х.Андерсен «Девочка со спичками.
Сегодня я хочу подарить вам новогоднюю сказку. Мы немного изменили в ней финал и снимали ее всей командой малышей. Надеюсь, она вам понравится! :)
]
Как холодно было в этот вечер! Шел снег, и сумерки сгущались. А вечер был последний в году - канун Нового года. В эту холодную и темную пору по улицам брела маленькая нищая девочка с непокрытой головой и босая. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли было проку в огромных старых туфлях? Туфли эти прежде носила ее мать - вот какие они были большие,- и девочка потеряла их сегодня, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух карет, которые мчались во весь опор. Одной туфли она так и не нашла, другую утащил какой-то мальчишка, заявив, что из нее выйдет отличная люлька для его будущих ребят.
Вот девочка и брела теперь босиком, и ножки ее покраснели и посинели от холода. В кармане ее старенького передника лежало несколько пачек серных спичек, и одну пачку она держала в руке. За весь этот день она не продала ни одной спички, и ей не подали ни гроша. Она брела голодная и продрогшая и так измучилась, бедняжка!
Снежинки садились на ее длинные белокурые локоны, красиво рассыпавшиеся по плечам, но она, право же, и не подозревала о том, что они красивы. Изо всех окон лился свет, на улице вкусно пахло жареным гусем - ведь был канун Нового года. Вот о чем она думала!
Наконец девочка нашла уголок за выступом дома. Тут она села и съежилась, поджав под себя ножки. Но ей стало еще холоднее, а вернуться домой она не смела: ей ведь не удалось продать ни одной спички, она не выручила ни гроша, а она знала, что за это отец прибьет ее; к тому же, думала она, дома тоже холодно; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые большие щели в стенах и заткнуты соломой и тряпками.
Ручонки ее совсем закоченели. Ах, как бы их согрел огонек маленькой спички! Если бы только она посмела вытащить спичку, чиркнуть ею о стену и погреть пальцы! Девочка робко вытянула одну спичку и… чирк! Как спичка вспыхнула, как ярко она загорелась! Девочка прикрыла ее рукой, и спичка стала гореть ровным светлым пламенем, точно крохотная свечечка.
Удивительная свечка! Девочке почудилось, будто она сидит перед большой железной печью с блестящими медными шариками и заслонками. Как славно пылает в ней огонь, каким теплом от него веет!
Но что это? Девочка протянула ноги к огню, чтобы погреть их, - и вдруг… пламя погасло, печка исчезла, а в руке у девочки осталась обгорелая спичка. Она чиркнула еще одной спичкой, спичка загорелась, засветилась, и когда ее отблеск упал на стену, стена стала прозрачной, как кисея.
Девочка увидела перед собой комнату, а в ней стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный дорогим фарфором; на столе, распространяя чудесный аромат, стояло блюдо с жареным гусем, начиненным черносливом и яблоками!
И всего чудеснее было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был, с вилкой и ножом в спине, вперевалку заковылял по полу. Он шел прямо к бедной девочке, но… спичка погасла, и перед бедняжкой снова встала непроницаемая, холодная, сырая стена.
Девочка зажгла еще одну спичку.
Теперь она сидела перед роскошной рождественской елкой. Эта елка была гораздо выше и наряднее той, которую девочка увидела в сочельник, подойдя к дому одного богатого купца и заглянув в окно. Тысячи свечей горели на ее зеленых ветках, а разноцветные картинки, какими украшают витрины магазинов, смотрели на девочку.
Малютка протянула к ним руки, но… спичка погасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и вскоре превратились в ясные звездочки. Одна из них покатилась по небу, оставив за собой длинный огненный след.
«Кто-то умер», - подумала девочка, потому что ее недавно умершая старая бабушка, которая одна во всем мире любила ее, не раз говорила ей: «Когда падет звездочка, чья-то душа отлетает к богу».
Она легла на холодную мостовую и закрыла глазки.
Так бы и замерзла малютка в этот предновогодний вечер, если бы ее не увидел Ангел.
Он спустился к ней с небес, и перенес ее в дом бездетной семьи, где очень-очень мечтали о маленькой девочке.
А эту историю, она рассказала много лет спустя своим внукам, в чудесную Новогоднюю ночь.
Бонус. То, что осталось за кадром:
По мотивам сказки Г.Х.Андерсена «Девочка со спичками».
Поздравляю всех с наступающим Новым Годом и Рождеством! И пусть в нашей жизни непременно случаются чудеса! ;) ">
Но сказка «Девочка со спичками» даже в ряду сочинений Андерсена стоит особняком. Не знаю, помните ли вы ее с детства. Я, к примеру, не помнил. Но вот прочитал — и теперь уже никогда не смогу забыть!
Подарите же и вы своему ребенку мир нежности, доброты и любви, которыми пронизана вся сказка. Читайте. Можете плакать. Вернее, можете даже не плакать. Если сможете. 🙂 .
Г.Х. Андерсен.
Девочка со спичками
Как в этот вечер было холодно! Шел снег, и сгущались сумерки. А был последний вечер в году — канун Нового года. В эту темную и холодную пору по улицам брела нищая маленькая девочка, босая и с непокрытой головой. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли проку было в огромных старых туфлях? Прежде эти туфли носила ее мать — вот какие они были большие,- и девочка их сегодня потеряла, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух карет, которые мчались на нее во весь опор. Одной туфли она так и не смогла найти, другую утащил какой-то мальчишка, заявив, что из нее получится отличная люлька для его будущих детей.
Вот теперь девочка и брела босиком, и ее ножки посинели и покраснели от холода. В кармане ее старенького передника сейчас лежало несколько пачек серных спичек, и одну такую пачку она держала в руке. За весь этот день она не продала ни одной спички, и не заработала ни гроша. Она брела голодная и продрогшая и так, бедняжка, измучилась!
Снежинки садились на ее белокурые длинные локоны, красиво рассыпавшиеся по плечам, но право же, она, и не подозревала о том, что они красивы. Изо всех окон лился свет, на улице очень вкусно пахло жареным гусем — ведь был канун Нового года. Вот о чем она думала!
Наконец девочка нашла за выступом дома уголок. Тут она села, поджав под себя ножки, и съежилась. Но ей стало еще холоднее, а домой вернуться она не смела: ведь ей не удалось продать ни одной спички, она не заработала ни гроша, а она знала, что отец за это прибьет ее; к тому же, дома тоже холодно, думала она; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые большие щели в стенах и заткнуты тряпками и соломой.
Ручонки ее совсем закоченели. Ах, как бы их сейчас согрел огонек маленькой спички! Если бы только посмела она вытащить спичку, чиркнуть ею о стену и погреть пальцы! Девочка робко вытянула одну спичку и… чирк! Как спичка вспыхнула, как она ярко загорелась! Девочка прикрыла ее рукой, и спичка стала гореть светлым ровным пламенем, как будто крохотная свечечка.
Удивительная свечка! Девочке почудилось, что она как будто сидит перед большой железной печью с блестящими медными заслонками и шариками. Как славно пылает в ней добродушный огонь, каким теплом от него веет! Но что это? Девочка протянула к огню ноги, чтобы их погреть, — и вдруг… печка исчезла, пламя погасло, а в руке у девочки осталась только обгорелая спичка.
Тогда она чиркнула еще одной спичкой, спичка загорелась, засветилась, и когда отблеск от нее упал на стену, стена стала прозрачной, как кисея. Девочка увидела перед собой комнату, а в комнате стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный очень дорогим фарфором; на столе, распространяя восхитительный аромат, стояло блюдо с вкуснейшим жареным гусем, начиненным черносливом и яблоками! И всего чудеснее в этом было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был, прямо с ножом и вилкой в спине, вперевалку заковылял по полу. Он шел прямо к бедной голодной девочке, но… опять погасла спичка, и перед бедняжкой снова встала холодная, непроницаемая, сырая стена.
Девочка зажгла еще одну спичку. Теперь она сидела перед пышной рождественской елкой. Эта елка была гораздо наряднее и выше той, которую девочка увидела в сочельник, подойдя к дому и заглянув в окно одного богатого купца. На ее зеленых ветках горели тысячи свечей, а на девочку смотрели разноцветные картинки, какими украшают витрины магазинов. Малышка протянула к ним руки, но… спичка погасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и вскоре они превратились в маленькие ясные звездочки. Одна из этих звездочек покатилась по небу, оставив за собой длинный огненный след.
«Кто-то умер», — подумала девочка, потому что ее старая бабушка, которая недавно умерла, и которая во всем мире она любила ее, не раз говорила ей: «Когда падет звездочка, это значит, что чья-то душа отлетает к богу».
Девочка снова чиркнула спичкой о стену и, когда все вокруг осветилось, в этом сиянии увидела свою старенькую бабушку, такую просветленную и тихую, такую ласковую и добрую.
— Бабушка, — воскликнула девочка, — возьми меня к себе, возьми! Я знаю, что когда погаснет спичка, ты уйдешь, исчезнешь, как теплая печка, как чудесная большая елка и вкусный жареный гусь!
И она торопливо чиркнула сразу всеми спичками, оставшимися в пачке, — вот как сильно ей хотелось удержать бабушку! И спички так ослепительно вспыхнули, что стало светлее, чем днем. Бабушка при жизни никогда не была такой величавой, такой красивой. Она взяла девочку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко — туда, где нет ни холода, ни голода, ни страха, — они вознеслись к богу.
Морозным утром за выступом дома девочку нашли: на щечках ее играл румянец, на губах – светилась улыбка, но она была мертва; она замерзла в самый последний вечер старого года. Новогоднее солнце осветило мертвое тельце девочки со спичками; она сожгла почти целую пачку.
— Девочка хотела погреться, — говорили люди. И никто из них не знал, какие чудеса видела девочка, среди какой красоты она вместе с бабушкой встретила Новогоднее Счастье.
Морозило, шёл снег, на улице становилось всё темнее и темнее. Это было как раз в вечер под Новый Год. В этот-то холод и тьму по улицам пробиралась бедная девочка с непокрытою головой и босая. Она, правда, вышла из дома в туфлях, но куда они годились! Огромные-преогромные! Последней их носила мать девочки, и они слетели у малютки с ног, когда она перебегала через улицу, испугавшись двух мчавшихся мимо карет. Одной туфли она так и не нашла, другую же подхватил какой-то мальчишка и убежал с ней, говоря, что из неё выйдет отличная колыбель для его детей, когда они у него будут.
И вот, девочка побрела дальше босая; ножонки её совсем покраснели и посинели от холода. В стареньком передничке у неё лежало несколько пачек серных спичек; одну пачку она держала в руке. За целый день никто не купил у неё ни спички; она не выручила ни гроша. Голодная, иззябшая, шла она всё дальше, дальше… Жалко было и взглянуть на бедняжку! Снежные хлопья падали на её прекрасные, вьющиеся, белокурые волосы, но она и не думала об этой красоте. Во всех окнах светились огоньки, по улицам пахло жареными гусями; сегодня, ведь, был канун Нового года - вот об этом она думала.
Наконец, она уселась в уголке, за выступом одного дома, съёжилась и поджала под себя ножки, чтобы хоть немножко согреться. Но нет, стало ещё холоднее, а домой она вернуться не смела: она, ведь, не продала ни одной спички, не выручила ни гроша - отец прибьёт её! Да и не теплее у них дома! Только что крыша-то над головой, а то ветер так и гуляет по всему жилью, несмотря на то, что все щели и дыры тщательно заткнуты соломой и тряпками. Ручонки её совсем окоченели. Ах! одна крошечная спичка могла бы согреть её! Если бы только она смела взять из пачки хоть одну, чиркнуть ею о стену и погреть пальчики! Наконец, она вытащила одну. Чирк! Как она зашипела и загорелась! Пламя было такое тёплое, ясное, и когда девочка прикрыла его от ветра горсточкой, ей показалось, что перед нею горит свечка. Странная это была свечка: девочке чудилось, будто она сидит перед большою железною печкой с блестящими медными ножками и дверцами. Как славно пылал в ней огонь, как тепло стало малютке! Она вытянула было и ножки, но… огонь погас. Печка исчезла, в руках девочки остался лишь обгорелый конец спички.
Вот она чиркнула другою; спичка загорелась, пламя её упало прямо на стену, и стена стала вдруг прозрачною, как кисейная. Девочка увидела всю комнату, накрытый белоснежною скатертью и уставленный дорогим фарфором стол, а на нём жареного гуся, начинённого черносливом и яблоками. Что за запах шёл от него! Лучше же всего было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был с вилкою и ножом в спине, так и побежал вперевалку прямо к девочке. Тут спичка погасла, и перед девочкой опять стояла одна толстая, холодная стена.
Она зажгла ещё спичку и очутилась под великолепнейшею ёлкой, куда больше и наряднее, чем та, которую девочка видела в сочельник, заглянув в окошко дома одного богатого купца. Ёлка горела тысячами огоньков, а из зелени ветвей выглядывали на девочку пёстрые картинки, какие она видывала раньше в окнах магазинов. Малютка протянула к ёлке обе ручонки, но спичка потухла, огоньки стали подыматься всё выше и выше, и превратились в ясные звёздочки; одна из них вдруг покатилась по небу, оставляя за собою длинный огненный след.
Вот, кто-то умирает! - сказала малютка.
Покойная бабушка, единственное любившее её существо в мире, говорила ей: «Падает звёздочка - чья-нибудь душа идёт к Богу».
Девочка чиркнула об стену новою спичкой; яркий свет озарил пространство, и перед малюткой стояла вся окружённая сиянием, такая ясная, блестящая, и в то же время такая кроткая и ласковая, её бабушка.
Бабушка! - вскричала малютка: - Возьми меня с собой! Я знаю, что ты уйдёшь, как только погаснет спичка, уйдёшь, как тёплая печка, чудесный жареный гусь и большая, славная ёлка!
И она поспешно чиркнула всем остатком спичек, которые были у неё в руках, - так ей хотелось удержать бабушку. И спички вспыхнули таким ярким пламенем, что стало светлее чем днём. Никогда ещё бабушка не была такою красивою, такою величественною! Она взяла девочку на руки, и они полетели вместе, в сиянии и в блеске, высоко-высоко, туда, где нет ни холода, ни голода, ни страха - к Богу!
К ак холодно было в этот вечер! Шел снег, и сумерки сгущались. А вечер был последний в году - канун Нового года. В эту холодную и темную пору по улицам брела маленькая нищая девочка с непокрытой головой и босая. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли было проку в огромных старых туфлях? Туфли эти прежде носила ее мать - вот какие они были большие,- и девочка потеряла их сегодня, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух карет, которые мчались во весь опор. Одной туфли она так и не нашла, другую утащил какой-то мальчишка, заявив, что из нее выйдет отличная люлька для его будущих ребят.
Вот девочка и брела теперь босиком, и ножки ее покраснели и посинели от холода. В кармане ее старенького передника лежало несколько пачек серных спичек, и одну пачку она держала в руке. За весь этот день она не продала ни одной спички, и ей не подали ни гроша. Она брела голодная и продрогшая и так измучилась, бедняжка!
Снежинки садились на ее длинные белокурые локоны, красиво рассыпавшиеся по плечам, но она, право же, и не подозревала о том, что они красивы. Изо всех окон лился свет, на улице вкусно пахло жареным гусем - ведь был канун Нового года. Вот о чем она думала!
Наконец девочка нашла уголок за выступом дома. Тут она села и съежилась, поджав под себя ножки. Но ей стало еще холоднее, а вернуться домой она не смела: ей ведь не удалось продать ни одной спички, она не выручила ни гроша, а она знала, что за это отец прибьет ее; к тому же, думала она, дома тоже холодно; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые большие щели в стенах и заткнуты соломой и тряпками.
Ручонки ее совсем закоченели. Ах, как бы их согрел огонек маленькой спички! Если бы только она посмела вытащить спичку, чиркнуть ею о стену и погреть пальцы! Девочка робко вытянула одну спичку и… чирк! Как спичка вспыхнула, как ярко она загорелась! Девочка прикрыла ее рукой, и спичка стала гореть ровным светлым пламенем, точно крохотная свечечка.
Удивительная свечка! Девочке почудилось, будто она сидит перед большой железной печью с блестящими медными шариками и заслонками. Как славно пылает в ней огонь, каким теплом от него веет! Но что это? Девочка протянула ноги к огню, чтобы погреть их, - и вдруг… пламя погасло, печка исчезла, а в руке у девочки осталась обгорелая спичка.
Она чиркнула еще одной спичкой, спичка загорелась, засветилась, и когда ее отблеск упал на стену, стена стала прозрачной, как кисея. Девочка увидела перед собой комнату, а в пей стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный дорогим фарфором; на столе, распространяя чудесный аромат, стояло блюдо с жареным гусем, начиненным черносливом и яблоками! И всего чудеснее было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был, с вилкой и ножом в спине, вперевалку заковылял по полу. Он шел прямо к бедной девочке, но… спичка погасла, и перед бедняжкой снова встала непроницаемая, холодная, сырая стена.
Девочка зажгла еще одну спичку. Теперь она сидела перед роскошной рождественской елкой. Эта елка была гораздо выше и наряднее той, которую девочка увидела в сочельник, подойдя к дому одного богатого купца и заглянув в окно. Тысячи свечей горели на ее зеленых ветках, а разноцветные картинки, какими украшают витрины магазинов, смотрели на девочку. Малютка протянула к ним руки, но… спичка погасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и вскоре превратились в ясные звездочки. Одна из них покатилась по небу, оставив за собой длинный огненный след.
"Кто-то умер", - подумала девочка, потому что ее недавно умершая старая бабушка, которая одна во всем мире любила ее, не раз говорила ей: "Когда падет звездочка, чья-то душа отлетает к богу".
Девочка снова чиркнула о стену спичкой и, когда все вокруг осветилось, увидела в этом сиянии свою старенькую бабушку, такую тихую и просветленную, такую добрую и ласковую.
Бабушка, - воскликнула девочка, - возьми, возьми меня к себе! Я знаю, что ты уйдешь, когда погаснет спичка, исчезнешь, как теплая печка, как вкусный жареный гусь и чудесная большая елка!
И она торопливо чиркнула всеми спичками, оставшимися в пачке, - вот как ей хотелось удержать бабушку! И спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем. Бабушка при жизни никогда не была такой красивой, такой величавой. Она взяла девочку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко - туда, где нет ни голода, ни холода, ни страха, - они вознеслись к богу.
Морозным утром за выступом дома нашли девочку: на щечках ее играл румянец, на губах - улыбка, но она была мертва; она замерзла в последний вечер старого года. Новогоднее солнце осветило мертвое тельце девочки со спичками; она сожгла почти целую пачку.
Девочка хотела погреться, - говорили люди. И никто не знал, какие чудеса она видела, среди какой красоты они вместе с бабушкой встретили Новогоднее Счастье.
